|
* * *
Я родился в селе, в украинском раздолье.
Десять лет проучился в райцентровской школе.
Восемь лет прошагал под армейские марши,
Чётко зная, где враг и противник, где — наши.
А потом я боролся в лихих девяностых
За себя, за семью, за места вне погостов.
Наш ковчег заплывал за нейтральные воды.
Возвращался назло всем ветрам и невзгодам.
Новый век отобрал и бабулю, и маму.
Разбросало родню — не достать телеграммой.
И с друзьями не виделся лет, эдак, двадцать.
В одиночку привык с этой жизнью бодаться.
В общем, всё, как у всех: чередой дни и ночи.
На песочных часах — времена одиночеств.
2015
* * *
Где-то рядом, в соседней с твоею вселенной,
Кто-то близкий настолько, что трудно вздохнуть,
Уходя от себя, написал: «Жизнь в обмен на
Невозможность любить — это правильный путь:»
Где-то рядом, настолько, что эхо приносит
Колокольный малиновый праздничный звон,
Кто-то тихо, но твёрдо, молитвы возносит
В небеса, за которыми прячется Он.
Где-то рядом, всего лишь на жизнь отставая,
То ли в райском саду, то ли в древнем лесу,
Молчалива, седа, но всегда молодая
Мама машет рукой, утирая слезу.
Где-то рядом совсем, за углом твоей мысли,
Есть земля тишины, где бескраен покой.
Надо только пройти сквозь себя, не зависнуть
Где-то рядом с собой.
2016
* * *
Солнце — бешеный апельсин —
Брызжет соком сорокаградусным:
Дерзко, весело, жизнерадостно
Поливает шафраном синь
Очумевших небес.
От ужаса
Те, пытаясь спастись, плюют
Этим жаром на нас.
Утюжатся
Города и посёлки, льют
Крокодиловы слёзы пота.
А у солнца одна забота —
Раздувает меха жары.
Дождь убрался в тартарары.
Ветер стих и, вздыхая, уснул
В самом дальнем земном углу.
Все смирились. Притихли. Ни с места.
Полдень. Ставрополь. Зной. Сиеста.
2015
* * *
Едет маршрутка по улице Ленина,
Бампером тычась в январский туман.
Полная нами. Как будто беременна.
Двадцать детей — разноликий шалман.
Вот сидит крупная рыжая барышня,
Книжку читает — бульварный роман.
Возле водителя, боязно, краешком,
Интеллигент примостился.
Как пан
Сел на два кресла упитанный дядечка.
Музыку слушает парень в очках.
Женщина, видно, усталая, рядышком
Сумку с продуктами держит в руках.
Тут же стоят две подружки-заочницы:
«Сессия: препод: декан: факультет,
Эх, поскорей бы: домой уже хочется:
Денег займёшь? На экзамены нет:»
Бабки с авоськами, школьники с ранцами:
Дед, под сто лет, весь седой, как Эльбрус,
Едет с котомками от автостанции
До юго-запада, мнёт свой картуз
В жилистых пальцах.
И вдруг, словно гром:
«Скоро конечная, слышишь, Харон?»
2015
* * *
Между Каем и Каином,
Прожигая свой день,
По московским окраинам
Бродит жалкая тень.
Позабыта и брошена
В нелюбимых краях.
По бетонному крошеву
Бродит память моя,
Шепчет: «Где ты, хороший мой?
Я — твоя…»
2015
* * *
Угодило зёрнышко между жерновов
Промеж крепких кованых непоколебимых
Умереть назначено между двух кругов
А потом на стол попасть сытным пирогом
Потеряв родню друзей близких и любимых
Очутилось зёрнышко между жерновов
Покатилось малое прямо в лапы смерти
Вместе с миллионами круглых дураков
На помол отправленных смирных штрафников
У которых шансов нет выжить в круговерти
Оказалось зёрнышко между жерновов
Справа Питер и Москва слева Киев Львов
Сказка ложь ведь только в ней всех сильней любовь
В жизни всё наоборот смерть убийства кровь
2015
* * *
Человек тихонечко лежит,
Смотрит в небо через этажи.
Человек прокручивает жизнь,
Словно в сельском клубе киноплёнку:
Вот он, ещё маленьким ребёнком,
Бегает и по двору кружит,
Вместо крыльев — два листа картонки;
Вот он в школе, в классе семь ребят —
Остальные укатили в город,
Невелик отряд из октябрят,
Но глаза у каждого горят:
«Ленин с нами! Ленин — вечно молод!»;
Следующий кадр — райцентр, июнь,
Выпускной, ни капельки не грустно,
За душой, как и в карманах, пусто,
Но, зато, свободен, пьян и юн;
Дальше — восемь перелётных лет
(Латвия, Россия, Украина),
Свадьба, служба и рожденье сына,
Смерть страны, которой больше нет:
Жизнь куда-то мчится и бежит.
Человек тихонечко лежит.
Человек не молод и не стар.
Просто он устал.
2015
* * *
Мой город, он — минипарижен:
Проспекты, памятники, арки.
Он аккуратненько подстрижен
По моде. Типа, держит марку.
Мой город, словно птичья стая,
Галдит и трелями изводит.
Молчит, в испуге застывая,
Десяток фабрик и заводов.
Живёт здесь белокурый ангел,
Меня спасавший от паденья
Десятки раз. Шепчу я: «Danke!»*
Во всех своих стихотвореньях.
Мой город — сотни тысяч духов,
Живущих в страхе перед смертью.
Большое каменное ухо,
Что слышит, как шумят над степью
Ветра надежды.
_________
* спасибо (нем.)
2015
* * *
Село в субботу пело,
Резвился баянист.
На свадьбе то и дело
То пили, то дрались.
Мы с девочкою Катей
Сбежали без труда.
Серебряная скатерть
Застывшего пруда
Преподнесла в награду,
Как драгоценный дар,
Полночную прохладу
И сказочный отвар,
Что крепче самогона
И слаще, чем ликёр.
Тихонько сосны стонут,
Ведут свой разговор.
Серебряные блёстки —
Осколочки луны,
Как сказочные блёсны,
Везде разбросаны.
Но утро бессердечно —
Рассвет слепит глаза.
Не может длиться вечно
То, что недосказал.
Я, позже, оказался
С родными на Донбассе.
И там же обучался
В одиннадцатом классе.
Катюха замуж вышла
И сына родила.
Муж — из военных, пришлый.
Потом пришла война.
Муж заживо сварился
В Дебальцевском котле.
И я здесь не прижился —
Лежу в сырой земле.
Серебряные блёстки —
Осколочки войны,
Как сказочные блёсны,
Вокруг разбросаны.
Тихонько стонут сосны.
Над кладбищем луна.
Сын Кати станет взрослым.
Когда уйдёт война.
2015
* * *
Казалось, недавно в шинельке курсантской я мёрз,
Вчера только с сыном учили столбцы умноженья.
И вот уже пыль мною пройденных жизненных вёрст
Легла на виски, серебря в зеркалах отраженье.
Ещё пару резвых, как дикие ласточки, лет
И сын приведёт в дом жену — будем звать её дочкой.
А дальше присвоят почётное звание «дед».
Я — снова в строю! Я на службе! Семейной. Сверхсрочной.
2015
* * *
Моя небесная отчизна,
Не торопись меня вернуть.
Путь от рождения до тризны
Пусть будет долог. Этот путь —
Моя крутая одиссея,
Моя земная колея
И поле битвы, что засеять
Я должен. Только я.
2016
|
